II. Род Сервилия Ватии, друзья и враги.

Сервилий происходил из плебейского рода, члены которого, однако, давно вошли в состав нобилитета – олигархической верхушки Рима. Прадедом его был М. Сервилий Пулекс Гемин. Небольшого роста (отсюда прозвище «Pulex» - «Блоха»), он отличался большими талантами и воинской доблестью и стал одним из вождей республики в конце Ганнибаловой войны и в эпоху завоевания Балкан.  Пулекс Гемин был консулом в год битвы при Заме, а затем стал одним из лидеров консервативной партии сената. В 181 г. он выступал против lex annalis, который выдвинул народный трибун Пинарий Руска, а в 167 г. благодаря блестящему ораторскому искусству смог склонить народное собрание дать триумф Л. Эмилию Павлу – победителю Персея. Более 40 лет Марк Пулекс Гемин входил в состав одной из двух важнейших жреческих коллегий Рима – авгуров.
Связан с Павлом был и дед Публия Ватии. В 181 г. Марк Сервилий Гемин был военным трибуном в армии Павла, воюющей в Лигурии, а в 170 г. вошел в коллегию понтификов.
Когномен «Ватия» впервые появляется у отца нашего героя15. Он означал «Человек с расширенными венами на ногах». Вероятно, Г. Сервилий, подобно многим современникам (например, Фабию Веррукозу или Квинтилию Вару) страдал от болезни ног16. Впрочем, болезнь не помешала ему сделать политическую карьеру.
Свой cursus honorum Г. Сервилий Ватия начал, исполняя магистратуру триумвира-монетария. Около 136 г. он отчеканил партии денариев, а также мелкой бронзовой монеты (триенс-секстанс).
Изобразив на реверсе своих денариев Кастора и Поллукса в необычном ракурсе, Гай Сервилий, сын Марка, решил, не разрывая с традициями, напомнить римлянам о своей семейной истории.

Денарий Г. Сервилия, сына М., Ватии (136 г.)

«Даже если допустить, что те древние близнецы Сервилии были настолько схожи друг с другом, как об этом говорят, то неужели же ты думаешь, что они были совершенно одинаковы? Их не различали на улице — но дома-то различали. Их не узнавали чужие, но свои-то узнавали». — Так писал Марк Цицерон в своем трактате «Учение Академиков»17.
Речь в этом отрывке идет о римлянах III в. — Квинте и Публии Сервилиях Геминах. Близнецы повторили судьбу Диоскуров. Младший Кастор полностью затмил старшего Поллукса так, что даже их общий храм римляне называли только по имени первого. Также и Публий, младший из близнецов Сервилиев, стал дважды консулом в годы I Пунической войны, тогда как его старший брат Квинт отказался от государственной деятельности, удалившись в частную жизнь.
Венок на аверсе монеты указывает на военные заслуги монетария. Хотя его предшествующая карьера неизвестна, можно предположить, что он отличился в Испании, где в это время шла многолетняя война. Возможно также, что он служил в III Пунической войне под командованием П. Корнелия Сципиона Эмилиана - сына Эмилия Павла, с которым его семья была тесно связана. В 120-х гг. Гай Сервилий достиг претуры и некоторое время был наместником в Македонии.
Г. Сервилий Ватия удачно женился на девушке из могущественнейшего во второй половине II в. рода Метеллов — Цецилии, дочери Метелла Македонского18. Войдя благодаря браку во фракцию Метеллов, Ватия подвергся осмеянию ее политического противника – известного автора сатир того времени Г. Луциллия. Посмеиваясь над физическими недостатками Ватии, Луциллий сравнивает его с великим полководцем прошлого – Кв. Фабием Максимом, но сравнивает не в полководческих талантах (так как по мнению Луциллия нельзя сравнивать несравнимое),  а в толщине вен на ногах. В этой ниминации Луциллий с радостью отдает пальму первенства Ватии, называя его Varicosus Vatax19.
От брака с Метеллой Гай Ватия имел трех сыновей20. Старший Гай был членом коллегии авгуров, а в 102 г. стал претором и в этом качестве получил наместничество на Сицилии и обязанность закончить полыхающую на острове войну с рабами. Вступление Г. Сервилия Авгура на остров стало одной из позорнейших страниц римской истории.
В должности наместника Сервилий должен был заменить своего родича Л. Лициния Лукулла. Лукулл был тоже женат на Метелле, но не на дочери Квинта Македонского, а на дочери Луция Кальва. Таким образом, жена Лукулла и мать Авгура приходились друг другу двоюродными сестрами. Несмотря на это предшественник и сменщик в Сицилийском наместничестве враждовали21. Узнав о том, что сенат назначил ему замену, причем не просто кого-то, а личного врага, Лукулл, практически закончивший войну и осадивший восставших рабов в последней оставшейся у них крепости Триокале, предпочел отпустить неприятеля, чем дать право на триумф родственнику. «Претор Лукулл, - писал историк Диодор Сицилийский, – узнав, что Гай Сервилий, претор назначенный заменить его на войне, пересёк пролив, распустил свою армию, сжёг лагерь и строения, так как он не желал давать своему преемнику каких-либо значительных ресурсов для ведения войны. Так как его осуждали за предполагаемое желание увеличить масштабы войны, он вообразил, что обеспечив унижение и позор своему преемнику, он также развеет обвинения против самого себя»22.
Поступок Лукулла вызвал негодование в римском обществе. Даже близкие и друзья отвернулись от него. Брат жены – великий Кв. Цецилий Метелл Нумидийский -  разорвал с ним всяческие отношения и отказался выступать с хвалебной речью на суде23. По возвращении из провинции Сервилий Авгур обвинил его в казнокрадстве и добился осуждения и изгнания.
Сыновья Лукулла через несколько лет восстановили честь семьи, обвинив самого Авгура. Плутарх писал об этом процессе: «Римлянам такой поступок показался прекрасным, и суд этот был у всех на устах, в нем видели проявление высокой доблести. Выступить с обвинением даже без особого к тому предлога вообще считалось у римлян делом отнюдь не бесславным, напротив, им очень нравилось, когда молодые люди травили нарушителей закона, словно породистые щенки — диких зверей. Во время этого суда страсти так разгорелись, что не обошлось без раненых и даже убитых; все же Сервилий был оправдан»24.
Сын Г. Сервилия Авгура был отдан в усыновление консулу 97 г. Гн. Корнелию Лентулу и принял имя Гн. Корнелий Лентул Ватия. Это тот самый «Лентул Батиат», который был владельцем гладиаторской школы в Капуе в которой зажглось пламя Спартаковской войны25. В 68 г. он был избран консулом-суффектом вместо умершего консула  Л. Цецилия Метелла, но в должность так и не вступил – эпидемия, ставшая причиной смерти консула поразила и его сменщика26.
Второй сын Г. Сервилия Ватии – Марк - известен как монетарий 100 г. Сюжет его денариев отсылает нас к биографии прадеда монетария – М. Сервилия Пулекса Гемина, который 23 раза вступал с врагами в единоборства и неизменно выходил из них победителем27.

Денарий М. Сервилия, сына Г., Ватии (100 г.)

Родившийся в начале 130-х гг., Марк Сервилий исполнял магистратуру монетария значительно позже тридцатилетия и скорее всего после квестуры. Это не было уникальным явлением – многие монетарии этого периода исполняли магистратуру уже побывав квесторами, что подтверждается надписью с перечислением этапов карьеры Г. Клавдия Пульхра, консула 92 г28.
В 90-х гг. М. Сервилий должен был достичь претуры, но источники не сохранили информацию об этом. Известно лишь, что вместе с младшим братом Публием Марк был легатом Суллы во время гражданской войны 83-82 гг29.
Отметим, что к монетной чеканке Рима имели отношение еще два близких родственника П. Сервилия Ватии – его двоюродный брат П. Сервилий Рулл (монетарий 100 г.) и двоюродный брат Г. Ватии – старшего – Г. Сервилий Главция (монетарий 127 г.).

Денарий Г. Сервилия Главции

Сюжет денариев Г. Сервилия Главции вновь отсылает нас к подвигам великого Марка Пулекса Гемина, а lituus на аверсе указывает на то, что Главция, подобно деду, был членом коллегии авгуров. Очевидно, что место в этой коллегии род Сервилиев передавал из поколения в поколение по наследству. После смерти Главции в коллегию был кооптирован брат П. Ватии Г. Сервилий Авгур.
Точно также в руках семьи Сервилиев удерживался и понтификат. Брат М. Пулекса Гай был верховным понтификом в 183-180 гг. В 170 г. в коллегию понтификов был кооптирован дед П. Ватии. В 90-х гг. членом коллегии стал и наш герой.

V. Разгром царства Зеникета.

Флот Ватии начал свой путь на восток из Тарента49. Первым серьезным столкновением был морской бой против эскадры пирата Исидора. Миопароны Исидора были быстрыми и маневренными, но римлянам удалось навязать привычный для них бой. Заставив пиратов идти на абордаж, Ватия лишил пиратов преимуществ маневренности и смог разгромить их. Несмотря на успех, римляне понесли тяжелые потери. Флор, описывающий это сражение, пишет, что Сервилий одержал «non incruenta victoria» - не бескровную победу50.
Сражение с Исидором состоялось, видимо, летом 78 г. и стало единственным в эту кампанию. Осень Сервилий должен был провести в Ликии,  посвятив время сбору союзнических войск и кораблей.
Видимо, именно этим объясняется различие в источниках. Цицерон сообщает, что Сервилий «пять лет предводительствовал войском»51, тогда как поздние авторы, восходившие к ливианской традиции, пишут о «трехлетии»52. Примирить эти противоречивые сведения можно, если предположить, что Цицерон писал о сроке наместничества Ватии, а позднеантичные авторы, вслед за Ливием, - о сроке ведомой им войны.
В конце 78 г. штаб Сервилия потерял самого блестящего своего представителя. Узнав о разгорающемся в Италии мятеже Лепида или, возможно, будучи недовольным медлительностью полководца, Г. Юлий Цезарь потребовал отставку и возвратился в Рим53. Столкновение Цезаря с пиратами состоялось только через три года, причем не в водах, контролируемых Сервилием, но на западном побережье Малой Азии – у острова Фармакуссы54.
Кампания 77 года началась с нового морского сражения – у Хелидонских островов. Именно здесь отличился ликиец Эхмон и, как представляется, именно здесь попал в плен предводитель пиратской эскадры Никон. Впрочем, пленение Никона было кратким, – «разбив оковы», он бежал из римского лагеря к своему царю55.
После очищения моря Сервилий перешел к сухопутной операции. Римляне с боями прошли вдоль ликийского побережья – были захвачены города южной Ликии – Аперии, Мира и Лимира. После этого армия двинулась в восточную Ликию.
Отметим, что римская армия прошла не привычным для нас приморским путем (трасса D400 из Финике в Анталью), а вокруг Солимы (совр. Тахталы). На это указывает Орозий, говоря, что Сервилий спустился к морю praeterea Olympum montem – «обойдя гору Олимп». Как представляется, путь римлян шел от Кумлуджи на север до Алтынъяка, а затем через перевал в каньон Кемера или Гёйнюка. Путь армии описывает Саллюстий, который, впрочем,  сам не был сильно уверен в маршруте Сервилия. Говоря о месте спуска к морю, он сомневается: «Если только не там, где река Клурда стекает с горы Тавра»56.

Каньон реки Гёйнюк

Впрочем, перечисление в источниках захваченных Сервилием городов утверждает нас во мнении, что восточная Ликия очищалась от пиратов Зеникета в направлении с севера на юг. Во всех источниках захват римлянами городов восточной Ликии идет в следующем порядке – Фазелис (севернее совр. Текирова), Корик (севернее совр. Чиралы) и, наконец, Олимп (южнее Чиралы). Исключение составляет Евтропий, который меняет местами Корик и Олимп, но и он ставит Фазелис на первое место57. Путь на юг – к Олимпу – не был усыпан для римлян розами. Видимо, первый приступ к Фазелису, сразу после спуска с гор, оказался неудачным. Именно к этому моменту кампании может относиться фрагмент Саллюстия: «…утомленный, он отступил в Памфилию»58.
Отдохнув в Памфилии (то есть в тех же районах Кемера-Гёйнюка, куда армия Сервилия спустилась с гор Тавра), легионы вновь двинулись на юг. Первый под удар попал Фазелис. Округа города была опустошена, а сам он взят штурмом. Грабеж цветущего торгового города проводился планомерно – все ценности, художественные произведения, скульптуры тщательно описывались квестором. Цицерон, лично читавший финансовый отчет о кампании Сервилия, пишет: «те же статуи и художественные произведения, которые П. Сервилий взялъ изъ неприятельского города, которым он овладел благодаря своей храбрости приступом, взял по праву войны, как полководец,— он привез римскому народу, сберег для своего триумфа и приказал внести в официальную роспись доходов государственного казначейства. Из официального донесения вы можете узнать тщательность этого сановника… в нем записано не только число статуй, но и величина, форма и движение каждой»59.

Развалины Фазелиса

Несмотря на это, мы можем сказать, что Фазелису повезло – он был только разграблен. Следующая цитадель Зеникета – Корик – после штурма была разрушена60. Объяснить это можно долгой осадой – расположенный в труднодоступном месте городок отказался сдаться. По нашему мнению, под стенами Корика римляне провели всю зиму 77 – 76 гг. Судя по фрагментам «Истории» Саллюстия, его осада описывается в двух книгах. Зная особенности расположения материала латинскими авторами, можно предположить, что события 77 г. описывались Саллюстием в конце I книги, а II начиналась событиями 76 г61.
После разрушения Корика римляне подступили к Олимпу. Скорее всего город был окружен как с моря, где после битвы у Хелидонских островов господствовал римский флот, так и с суши. Путь легионов от Корика к Олимпу пролегал в предгорьях Солимы (совр. Тахталы) и описан, как кажется, в сохранившемся фрагменте Саллюстия: «Все окружающие горы подымаются над этим местом мили на две в вышину»62.

Гора Солима (Тахталы-даг)

Город был взят штурмом. Легионеры с боями продвигались вдоль устья реки, по берегам которой в окружении скал, вздымавшихся на высоту 600 метров, раскинулась столица Зеникета. Сам пиратский царь заперся с домочадцами в домах – башнях на акрополе – неприступной скале в северо-восточной части города. Подъем на скалу был возможен только с запада – по крутым ступеням лестницы. С остальных сторон акрополь отвесно обрывался в море.

Акрополь Олимпа

Башня на акрополе Олимпа

Римляне осадили акрополь, но захватить живым Зеникета им не удалось. Видя, что спасения нет, он предпочел позорному плену  славную смерть. Царь пиратов приказал поджечь акрополь и погиб в огне со всеми своими домочадцами63. Так сбылось пророчество додонского оракула:
«В жизни конце ты почет обретешь, чужеземец».
Впрочем, добычи хватало и без царя и его семьи. В плен к Сервилию попало множество пиратских капитанов, в том числе, как кажется, и Никон, бежавший «из оков» после битвы при Хелидонских островах64.
Завершающим этап капании против Зеникета стал захват его памфилийских владений. Римляне, наконец, вышли из горных ущелий на равнину Атталии, которая описана у Саллюстия: «Земля, обильная плодами и фуражом»65. Судя по этим словам, римляне вышли к Атталии летом, в пору сбора урожая. По сравнению с предыдущим этапом кампании, поход в Памфилию оказался для легионов легкой прогулкой – природа была более благожелательной, а сопротивление после гибели Зеникета – минимальным. Вероятнее всего Атталия и другие расположенные на Памфилийской равнине городки сдались без боя.
В Атталии по всей видимости армия остановилась на зимовку, а проконсул Сервилий Ватия занялся, наконец, устройством провинции. Цицерон отмечает, что преторский эдикт Сервилия утверждал законность заключенных соглашений между публиканами и провинциалами, даже если проценты роста превосходили установленные римским законодательством66. Это было стандартной практикой римских наместников, тогда как те из них, которые, как Цицерон, стремились оградить произвол откупщиков, считались исключением и даже, подобно П. Рутилию, подвергались риску осуждения в римских судах67. Сервилию, взявшему провинцию силой оружия и еще не закончившему войну, не было, разумеется, никакой необходимости рисковать своим положением и наживать себе врагов среди влиятельных публиканов. Завоеванные Ликия и Памфилия в полной степени ощутили на себе действие римской поговорки vae victis!
Одновременно с устройством провинции Сервилием, его флот продолжал морские операции. Именно к этому периоду относится захват Элеуссы и, вероятно, набеги на приморские местности Киликии. Элеусса находилась далеко от основного театра военных действий в восточной Ликии, однако Цицерон уверенно называет ее земли «завоеванными Сервилием». Очищение киликийского побережья могло происходить только после разгрома царства Зеникета, но до его похода в Исаврию68.

VII. Триумф.

Так закончился исаврийский поход Сервилия Ватии. В начале 74 г. ему на смену в качестве проконсула Киликии прибыл консул прошлого года Л. Октавий, а общее морское  командование против пиратов (praefectura classis) было вверено претору этого года М. Антонию. Так как провинция была усмирена, Ватия вывел большинство своих войск для участия в триумфе, который состоялся по возвращении в Рим. Отметим, что римляне так же как и мы считали, что Сервилий вел две войны, так как триумф он получил de Cilicibus et Isauricus81. Он так же получил от сената почетное прозвище «Исаврийский» (Isauricus), что позволило ему отказаться от неблагозвучного когномена «Ватия».
В триумфе Сервилия несли статуи и картины, чаши и священные сосуды, взятые из разоренных городов, венки, дарованные ему союзными и покоренными народами и городами, серебро в монетах и слитках82. За трофеями шли пленные вожди пиратов и знатные люди исавров. «Публий Сервилий, - пишет Цицерон, - один захватил живыми больше главарей морских разбойников, чем все его предшественники. Было ли когда-нибудь кому бы то ни было отказано в разрешении и удовольствии взглянуть на пирата, взятого им в плен? Напротив, где бы ни проходил его путь, он всем доставлял это приятное зрелище — вид связанных врагов, взятых в плен. Поэтому зрители стекались отовсюду, причем ради того, чтобы взглянуть на пленных, собиралось не только население тех городов, через которые их вели, но и жители всех соседних городов. А самый триумф Сервилия? Почему он был для римского народа самым приятным и радостным из всех триумфов? Ведь нет ничего более сладостного, чем победа; но нет]более убедительного свидетельства о победе, чем возможность видеть, как связанными ведут на казнь тех, кто так часто внушал людям страх»83.
У. Рэмзи сообщил о том, что в Эфесе были открыты надписи, свидетельствующие о существовании в Эфесе культа «богини Ромы и П. Сервилия Исаврика», посвященного, по его мнению, нашему герою84. Однако, существует обстоятельство, мешающее нам безоговорочно принять это мнение. В 46-44 гг. сын победителя Зеникета П. Сервилий, сын П. Исаврик был проконсулом Азии и провел огромную работу по восстановлению провинции после ущерба, нанесенного гражданской войной. Вероятно, именно ему был посвящен эфесский культ.
В пользу точки зрения У. Рэмзи можно привести тот аргумент, что в большинстве азиатских надписей, безоговорочно посвященных Сервилию – сыну, он называется «Публий Сервилий сын Публия Исаврик»85, тогда как в эфесской надписи нет указания на отца. Впрочем, современное состояние источников не позволяет уверенно принять ту или иную версию.
Авторитет Сервилия, который стал первым после Мария двукратным триумфатором, был в Риме чрезвычайно высоким. Цицерон называл его (наряду с Кв. Катуллом) princeps civitatem («первый среди граждан»)86.
По обычаю победоносных полководцев Сервилий на средства от добычи занялся общественным строительством. К сожалению, нам неизвестно, какие именно «памятники своих деяний» (monumenta res gestarum) 87, возводил триумфатор. Возможно, речь идет о храме или святилище Великой Матери богов, которую он «вывел» из Старых Исавр – не о палатинском храме, построенном в начале II в., но об одном из святилищ Mater Magna - на Священной дороге, в Великом Цирке или на Ватикане88.

VIII. Датировка денариев Л. Коссуция Сабулы.

Через несколько месяцев после триумфа П. Сервилия Ватии Исаврика монетарием Л. Коссуцием Сабулой была отчеканена партия денариев. Датировка этого выпуска вызвала дискуссию среди нумизматов-исследователей. Э. Бабелон относил эти монеты к 54 г. Х.А.Грубер на основании кладовых свидетельств (он привлекал при исследовании клады Ликодии, Палестрины и Оссеро) датировал их 74 г. Э.Сайденхем отнес чеканку к 72 г., но М. Кроуфорд вернулся к датировке Х.А. Груббера89.
М.Харлан, предложивший оригинальную теорию, в соответствии с которой в период 81 – 64 гг. только один монетарий в течении года ставил свое имя на монетах и только один чеканил ежегодно выпуски по решению сената (ex SC), отодвинул время чеканки Коссуция на 70 г90.
Сопоставление данных кладов и исторических источников заставляет нас согласиться с датировкой Грубера – Кроуфорда с уточнением ее периодом конца 74 г – начала 73 г.
Денарии Коссуция отсутствуют в крупнейшем клае Ронкофреддо (ок. 6000 монет) уверенно датируемом 74 г. по монетам квестора Гн. Корнелия Лентула Марцеллина, а также в кладе Фраскароло (ок. 1000 монет), в котором добавляется тип Г. Постумия.
Клады Ликодия, Маккарезе, Лас Сомбланкас, Кёрёшсакаль, Лунча, Нэсэуд, Каштель-Сучурац,  – первые, в которых появляются монеты Л. Коссуция Сабулы. Клад Понтекорво добавляет тип квестора Л. Плетория (ex SC), а клады Коза и Палестрина – тип квестора П. Корнелия Лентула Спинтера (ex SC).
Чеканка Марцеллина несомненно связана с экстренным выпуском для испанских войск, осуществленным по приказу консула Л. Лициния Лукулл после угрожающего письма Помпея. В письме, написанном в конце 75 г. Помпей сообщал, что он потратил не только те средства, которые дал ему сенат для войны в 77 г., но и все свое состояние и заявлял: «если вы не придете мне на помощь, то против моей воли, но после предупреждения с моей стороны, войско, а вместе с ним и вся испанская война, переправится в Италию»91. Угрозы Помпея заставили консулов в начале 74 г. предпринять значительные усилия для сбора войск (было послано два новых легиона) и чеканки денег для испанской кампании92.
То, что выпуск монет квестора Лентула Марцеллина был предназначен именно для Помпея подтверждает тот факт, что этот тип после клада Ронкоффредо надолго пропадает из итальянских кладов, зато часто встречается в кладах Пиренейского полуострова93.
Регулярный выпуск денариев Г. Постумия относится к первой половине 74 г. Это была самая массовая чеканка денариев с 77 г. (монетарий Л. Рутилий Флакк) по 64 г. (монетарий Л. Росций Фабат). Как кажется, выброс в обращение такого объема монет связан с сенатским решением о назначении М. Антония главнокомандующим против пиратов (praefectus classis cum imperio infinito) и чеканке 18 000 000 денариев для строительства флота94.
Чеканка Л. Коссуция Сабулы – хронологически следующий за чеканкой Г. Постумия выпуск денариев. Отметим интересный разброс кладов ближайшего за датой чеканки периода. Сразу после выпуска эти монеты попадают в клады Ликодия, Маккарезе и чуть позже в клады Коза и Палестрина в Италии, а затем пропадают в итальянских кладах до 71 г. (клад Оссеро), после чего встречаются там регулярно. Одновременно с этим на севере Балканского полуострова закладывается ряд кладов, в которых денарий Коссуция – хронологически последняя монета. При этом за исключением единственного клада Каштель-Сучурац (около Сплита) все остальные клады концентрируются в современной Трансильвании.
Как кажется, одномоментное появление в кладах Трансильвании говорит о том, что этот выпуск предназначался в основном для римской армии, отправляющейся на Балканы. Нам известно, что в 70-х гг. Балканский полуостров был ареной перманентной войны, которую вели Г. Косконий, Апп. Клавдий Пульхр, Г. Скрибоний Курион и М. Теренций Варрон Лукулл, пока последний не установил там относительный мир.
В конце 74 или начале 73 гг. Г. Скрибоний Курион вернулся из Македонии и доложил сенату об успешном окончании войны, за что и был награжден триумфом95. Однако вскоре в Рим пришли известия о новом восстании балканских племен и сенат был вынужден направить в Македонию новую армию во главе с консулом М. Теренцием Варроном Лукуллом, не дожидаясь конца консульского года. М. Лукулл разгромил горцев Гемма (совр. Стара-Планина) и живущих между Гемом и Дунаем бессов, взял под контроль греческие города западного Причерноморья и дошел до Дуная в его нижнем течении96. В 71 г. М. Лукулл с армией вернулся в Рим и справил триумф97.
По нашему мнению, именно с походом М. Лукулла связано появление денариев Коссуция в кладах Трансильвании, а с его возвращением в Рим – возобновление их появления в итальянских кладах.
Таким образом, мы можем уверенно датировать выпуск Коссуция концом 74 – началом 73 г.

X. Род Коссуциев.

Род Коссуциев не входил в политическую элиту Римской республики. Первым известным представителем этого рода был знаменитый в свою эпоху архитектор, работавший в Греции. Витрувий в трактате «Об архитектуре» пишет, что «римский гражданин Коссуций» руководил строительством храма Зевса Олимпийского в Афинах111.
Этот храм – один из классических примеров античного долгостроя. Заложенный еще при Писистрате, он стоял почти четыре столетия, пока сирийский царь Антиох IV Эпифан не пожертвовал значительную сумму денег на его строительство. Именно тогда Коссуций возвел целлу, диптеральную колоннаду и накрыл их архитравом. Однако смерть царя и вызванное ей прекращение финансирование остановили стройку, завершенную еще через три века при императоре Адриане. Отметим, что в 80-х гг. I в. после захвата Афин Л. Корнелий Сулла приказал снять часть украшений и употребить их на восстановление храма Юпитера Капитолийского в Риме.

Развалины Олимпиона в Афинах

Надпись, найденная на месте афинского Олимпиона, подтверждает участие Коссуция в строительстве и называет его полное имя – «Децим Коссуций, сын Публия, римлянин»112.
Архитектура и скульптура вообще были семейным занятием Коссуциев. Кроме строителя Олимпиона известны вольноотпущенники Коссуциев – скульптор Афродисий, известный по найденным на Паросе надписям, его коллеги Цердон - автор скульптуры Пана, ныне хранящейся в Британском музее, и Менелай, автор «Группы Людовизи» с Виллы Боргезе.
Другие члены семьи занимались торговлей, как, например, М. Коссуций – один из самых крупных торговцев на Сицилии во времена Верреса, «безупречно честный» по словам Цицерона113, или владельцы Коссуциевых таверн114.

Пан из Британского музея работы Коссуция Цердона

С Коссуцией, «девушкой из всаднического, но очень богатого семейства»115 был помолвлен Г. Юлий Цезарь, пока политическая необходимость не заставила его разорвать помолвку и жениться на дочери Цинны.
Возможно, наш монетарий был братом несостоявшейся невесты Цезаря и именно ему был благодарен за должность монетария – первую публичную магистратуру, достигнутую представителем этого рода. Мы также можем предположить, что Коссуций вместе с Цезарем участвовал в восточной кампании Сервилия Ватии и именно этим вызвано появление на его монетах аллегорических изображений этого похода. К сожалению, современное состояние источников не позволяет нам утверждать это уверенно.
Мы не знаем, как сложилась дальнейшая карьера Л. Коссуция Сабулы — в источниках он больше нигде не упоминается. А вот сын его точно вошел в Курию полноправным членом — сохранилась надпись, называющая среди занимаемых им магистратур квесторскую: Cn(aeo) Cossutio L(uci) f(ilio) An(iensi) / Successino IIIIvir(o) / [iur(e)] dic(undo) quaest(ori) r(ei) p(ublicae) / populus ex aere coll(ato) ob / merita eius / ex s(enatus) c(onsulto)116.

Денарий Коссуция Маридиана

Возможно, сыном Л. Коссуция Сабулы был и монетарий 44 г. Г. Коссуций Маридиан, но, как и во многих моментах, касающихся этого рода, точной уверенности современное состояние источников дать не может.

XII. Conclusio.

На написание этих очерков меня подвигло посещение Анталийского побережья летом 2014 года… Ликия и Памфилия… Колыбель цивилизации и область, покрытая памятниками старины… Туристическая мекка русскоязычных граждан…
Хотелось бы, чтобы в перерывах между пляжами пятизвездочных отелей и снек-барами по системе ultra all-inclusive, между рафтингом и джип-сафари, между аквапарком и дельфинарием, меховыми и ониксовыми “фабриками» туристы опускали голову к земле и видели камни, по которым проходили калиги римских легионеров и волны, которые бороздили пиратские миопароны…
Описанные здесь места не так далеко от традиционных мест отдыха туристов. Развалина древнего Фазелиса лежат рядом с престижным курортом Текирова, Олимп и Янарташ – с пляжами Чиралы, популярнейший рафтинг в Кёпрёлю-каньоне начинается от римского моста на дороге из Памфилии в Ликаонию…
А сколько еще памятников античности находится в шаговой доступности от популярных курортов! Великие торговые города Сиде и Аспендос, горные крепости Термесс, СПерга и Селге, пиратская столица Коракесий, захваченная Помпеем во время его войны с пиратами… А чуть дальше – ликийские Миры и Ксанф, Эфес и Пергам, Гиераполис с бассейном Клеопатры и Лаодикея на Лике, отмеченная посещением Цицерона… А еще – Каппадокия с горой Аргей и Ликаония с разбойничьими гнездами исавров, Писидия с великой крепостью Кремна и Киликия с Тарсом, родиной апостола Павла, Коммагена с гробницами Немрут-дага и Осроена с библейским Харраном… А еще – Галикарнасс, Милет и Смирна… А еще Илион… Крепкостенная Троя…