Спрашивается, а причём здесь Одоакр? А вот причём.

В начале сентября 476 года, низложив традиционно считающегося последним западного римского императора Ромула Августула, Одоакр обрёл фактическую власть над Италией[15], несмотря на наличие изгнанного из Италии отцом Ромула Орестом предпоследнего западного императора Юлия Непота, сохранившего за собой Далмацию. Вскоре в Константинополь к Зенону, только что вернувшемуся к власти после узурпации Василиска, прибыла делегация римского сената, заявившая восточному императору, что для обеих частей империи достаточно будет и одного императора – Зенона, что римский сенат передал власть Одоакру, достойному того по своей мудрости и военному опыту, и что сенат просит Зенона поручить Одоакру управление Италийским диоцезом (τὴν τῶν Ἰταλῶν ... διοίκησιν), возведя его в достоинство патриция. Ответ Зенона был несколько двусмыслен, но фактически благоприятен для Одоакра: хотя восточный император и посоветовал ему обратиться за получением легитимизирующего его положение титула патриция к Непоту, но оговорился, что если этот титул не предоставит Непот, он пожалует его сам, и назвал Одоакра патрицием в своём послании[16]. Таким образом, после 476 года сложилась ситуация, при которой Одоакр получил фактически признанную Зеноном власть над Италией, тогда как Непот продолжал править в Далмации; хотя последний и не оставлял попыток уговорить Зенона помочь ему в возвращении власти над Италией, успеха в этих уговорах он не добился. Интересно отметить, что ещё в 479 году будущий победитель Одоакра Теодерих Амал передавал Зенону, «что он готов, если ему прикажет император, идти в Далмацию для восстановления Непота»[17], однако поддержки это предложение не получило. Таким образом, фактически между Зеноном и Одоакром было достигнуто соглашение, по которому власть Одоакра распространялась лишь на территорию Италийского диоцеза, не включавшего Далмацию[18].
В 480 году Непот был убит своими приближёнными комитом Овидой и Виатором. Оставляя за скобками вопрос о причастности Одоакра к этому убийству, нельзя не отметить реакции правителя Италии на это событие: летом 482 года во главе своей армии он вторгся в Далмацию, разгромил убийц Непота и присоединил территорию этой провинции к своим владениям. И хотя свою карательную экспедицию Одоакр предпринял от имени восточного императора, есть все основания предполагать крайнее недовольство Зенона захватом Далмации. Более того, после смерти номинального западного императора и захвата Далмации Одоакр впервые стал назначать консулов, присвоив таким образом прерогативу высшей власти[19]. В результате период мирного сосуществования между Восточной империей и правителем Италии сменился периодом скрытой конфронтации, а затем и «гибридной войны».
Вскоре после присоединения Одоакром Далмации к своим владениям находившийся на Востоке Илл открыто выступил против Зенона, направив при этом послания с призывом присоединиться к нему Одоакру, а также армянскому и персидскому царям; однако Одоакр ответил, что не может заключить с ним союз[20]. 19 июля 484 года находившаяся в заключении у Илла императрица Верина провозгласила императором его ставленника патриция Леонтия (посланного Зеноном с войском против Илла, но перешедшего на его сторону). Однако в сентябре 484 года армия Илла и Леонтия была разбита правительственными войсками под командованием Иоанна Скифа. Илл и Леонтий бежали в исаврийскую крепость Папирий (или Херрис), где в течение четырёх лет находились в осаде. В 488 году войска Зенона овладели крепостью, Илл и Леонтий были казнены.
Незадолго до окончательного поражения восстания Илла, в 487 году задунайское племя ругов атаковало примыкающую к северным границам Италийского диоцеза провинцию Норик. Необходимо отметить, что задолго до этого государственная власть в Норике практически исчезла и центральной фигурой общественной жизни провинции становится христианский подвижник Северин, с которым Одоакра связывали особые отношения: достаточно сказать, что, согласно легенде, когда-то именно Северин предсказал направлявшемуся в Италию Одоакру, одетому тогда лишь в «жалкие шкуры», великое будущее[21]. Одоакр не забыл предсказания святого и, достигнув власти, в благодарность выполнил его просьбу о разрешении вернуться в Италию одному из политических изгнанников[22].
О вторжении ругов в Норик рассказывает Евгиппий, автор Жития св. Северина. Из его рассказа следует, что вторжение последовало сразу же после смерти св. Северина 8 января 482 года. Руги ограбили монастырь, обобрав его до стен и похитив даже приготовленную для бедных одежду. Из описания событий, данного Евгиппием, может сложиться впечатление, что непосредственно после этого последовал поход Одоакра. Руги были наголову разгромлены, однако, ввиду невозможности удерживать столь дальнюю провинцию, Одоакр принял решение её оставить: по его приказу комит Пиерий эвакуировал римское население Норика в Италию[23].
Однако, как следует из италийских консуляриев, война Одоакра с ругами имела место лишь через пять лет после смерти св. Северина. Так, Auctarium Haunense под консульством Боэция сообщает: «король ругов Фева начинает войну против короля герулов Одоакра. Силы, стянутые из обоих войск, начинают битву на реке Дунае. В результате резни нагромождена большая груда трупов из обоих войск. Наконец, Фева побеждён, захвачен живым и доставлен к Одоакру; сохранив ему жизнь, Одоакр уводит его связанным с собой в Италию. Сражение с Февой и ругами на Дунае произошло в пятнадцатый день до январских календ»[24], то есть 18 декабря 487 года. Под этим же годом Fasti Vindobonenses передают, что «произошло сражение между королём Одоакром и королём ругов Февой, и Одоакр победил и увёл в плен короля Феву в семнадцатый день до декабрьских календ»[25] (15 ноября 487 года). Кассиодор в своей «Хронике» также под 487 годом пишет: «Одоакр, победив и взяв в плен короля ругов Феву, одержал верх»[26].
Вряд ли Одоакр откладывал месть за разграбление севериновского монастыря на столь долгий срок и причину его войны с ругами следует искать в чём-то ином. В этой связи заслуживает особого внимания сообщение Иоанна Антиохийского, согласно которому «Зенон возмутил против Одоакра народ ругов, так как узнал, что тот замышлял союз с Иллом»[27].
В чём же мог состоять союз Одоакра с Иллом, на момент вторжения ругов уже три года как запертым в осаждённой крепости, если, как сообщает тот же Иоанн Антиохийский, Одоакр отверг предложение Илла о союзе, сделанное ещё в самом начале его восстания?
Возможно предположить, что Одоакр отказался вступить лишь в открытый военный союз с Иллом, отправив свои войска против Зенона, но в то же время предпринял какие-то другие действия, ставшие впоследствии известными Зенону и повлекшие побуждение им ругов к выступлению против Одоакра.
В этой связи имеет смысл обратить внимание на то, что папа Феликс отлучил патриарха Акакия 28 июля 484 года, всего через девять дней после провозглашения Леонтия императором. Является ли такое совпадение случайным?
Как указывалось выше, беглый александрийский патриарх Иоанн Талайя прибыл к папе Симплицию прямиком от Илла и антиохийского патриарха Каландиола (впоследствии поддержавшего восстание Илла). Симплиций не успел предпринять каких-либо активных действий в его поддержку, но этим тотчас после своего избрания занялся его преемник Феликс, сначала вызвавший патриарха Акакия на свой суд по обвинениям Иоанна Талайи, а затем и вовсе отлучивший Акакия. Как отмечает М. В. Грацианский, «в целом действия папы, направленные против Акакия, выглядят в высшей степени непродуманными и спонтанными. Складывается впечатление, что они принимались в спешке и без серьезной предварительной проработки. Сделаем предположение, что причиной этой спешки была политическая ситуация: всего за 9 дней до издания анафемы Акакию, 19 июля 484 г., в Тарсе, с подачи Илла состоялось императорское венчание узурпатора Леонтия, знаменовавшее собой апогей мятежа против Зинона. Близость этих дат, по нашему мнению, красноречиво говорит о том, что действия мятежников на Востоке и их сторонников на Западе были заранее скоординированы. Цель действий понтифика, – продиктованных скорее всего Одоакром, – состояла в том, чтобы ослабить положение или способствовать низложению основного внутриполитического союзника легитимного императора – патриарха Константинопольского. Именно в силу этого папа Феликс вопреки позиции своего предшественника признал легитимным патриархом Александрийским Иоанна Талайу, прибывшего незадолго перед этим из «логова» мятежников – Антиохии, чтобы дать Римскому понтифику хоть сколько-нибудь благовидный предлог вмешаться в дела Константинопольской Церкви. С точки зрения достижения в краткосрочной перспективе чисто политических целей детальная проработка церковно-юридических аспектов действий против Акакия, по-видимому, не требовалась, либо же для такой проработки у мятежников уже не оставалось времени»[28].
Здесь необходимо обратить внимание на обстоятельства избрания Феликса римским епископом. Когда через несколько дней после смерти папы Симплиция римское духовенство собралось для выборов нового понтифика, на этом синоде появился sublimis et emenentissimus vir, префект претория и патриций, экс-консул 480 года, «действующий от имени превосходнейшего короля Одоакра» Флавий Цецина Деций Максим Василий, огласивший эдикт Одоакра: «Хотя имеет значение для нашего усердия и благочестия, чтобы сугубо соблюдалось согласие Церкви при избрании на епископство, чтобы в случае мятежа положение государства не было подвергнуто опасности, однако, по указанию блаженнейшего мужа папы нашего Симплиция, которое мы должны всегда иметь перед глазами, вы помните, какое постановление нам было вручено под клятвой. Вы помните, что по причине вышеуказанной смуты и ущерба для почтеннейшей Церкви, если суждено Симплицию уйти из этого мира, без нашего совета не будет проводиться избрание кого бы то ни было (non sine nostra consultatione cuiuslibet celebretur electio)»[29]. Этот же эдикт подчинял решению королевской власти, помимо процедуры избрания римского епископа, также операции, связанные с использованием церковных имуществ (запрещал клирикам отчуждать городскую или сельскую недвижимость, а также распоряжаться должностями и украшениями для своих церквей). За нарушение этих требований светский закон грозил анафемой – церковным наказанием! 
Вмешательство Василия в выборы Феликса связывалось с уже укоренившимся при западных императорах обычаем, по которому в выборах понтифика принимал участие в качестве представителя императора префект Рима и вмешательство светской власти в сферу управления и защиты имущества церкви было неоспоримым правом, которое императоры неоднократно подтверждали. «Таким образом, если Одоакр, унаследовавший власть западного императора, сумел, несмотря на то, что был варваром и арианином, сохранить её во всей целостности также и в церковных делах, особенно в папских выборах и в управлении патримонием Церкви, его вмешательство было далеко не актом насилия и должно рассматриваться как нормальное явление, непосредственно исходящее из права и традиции, и в полной мере соответствует тому самому положению, которое он занял в Италии в качестве представителя императорской власти»[30].
Таким образом, при избрании Феликса Одоакр недвусмысленно дал понять о своём намерении восстановить зависимость папского престола от светской власти в Италии. Более того, не лишена вероятности версия о том, что согласие Одоакра на избрание Феликса могло быть обусловлено оказанием ответной услуги – действиями по дискредитации патриарха Акакия, тем более, что это полностью соответствовало политике римского престола по утверждению папского примата во всей христианской церкви. Очевидно, что такой план мог быть разработан не самим Одоакром, и даже не Иллом, а, скорее всего, антиохийским патриархом Каландионом. «К этому времени конфликт между императором Зиноном и его противниками на Востоке во главе с Иллом начинает переходить в острую фазу. На повестку дня встает попытка подорвать положение Зинона изнутри путем создания ему проблем в Константинополе. Акакий Константинопольский, действия которого решающим образом способствовали в 476 г. крушению мятежа Василиска и возвращению Зинона на императорский престол в Константинополе, рассматривался как естественный и могущественный союзник императора, во многом ответственный за поддержание внутреннего порядка в столице Империи. Именно на патриарха начинается в 483 г. скоординированная атака, направленная на его низложение. Атака велась с двух направлений: с Востока, где против Акакия выступают подконтрольные Иллу восточные епископы во главе с Каландионом Антиохийским, и из Рима, где против Акакия под воздействием Иоанна Талайи выступает Римский папа. Патриарх Антиохийский Каландион от своего имени и от имени епископов своего патриархата направляет Акакию и папе Симплицию письма, в которых резко выступает против Петра Александрийского, называя его «прелюбодеем» за его, якобы, незаконное занятие патриаршей кафедры. Писали свои доносы и немногочисленные сторонники Иоанна Талайи в Египте, удивительным образом обвиняя во всех своих бедах не столько Петра Монга, сколько Акакия»[31].
Если изложенная версия событий и мотивов действий принимавших в них участие лиц соответствует действительности, то очевидной становится цель заговорщиков: отлучение обвиняемого в еретичестве патриарха Акакия должно было, по их замыслу, вызвать религиозную смуту в столице и могло если не спровоцировать свержение и бегство Зенона, то, по меньшей мере, вселить раскол в стан его сторонников, содействуя тем самым делу Илла и Леонтия. Одоакр, надо полагать, также был заинтересован в низложении Зенона и воцарении подконтрольного Иллу Леонтия, поскольку тем самым без последствий аннулировалось нарушенное им соглашение с Зеноном об ограничении его власти пределами Италийского диоцеза; текущая же ситуация всегда оставляла для Зенона благовидный и законный повод выступить против Одоакра.
Вероятно, союзники всерьёз рассчитывали на скорую победу, низложение Зенона, а вместе с ним – и Акакия, почему привлечённый ими папа Феликс и не придал особого значения каноническому и догматическому обоснованию своих действий, направленных на обвинение и отлучение константинопольского патриарха. Однако ситуация сложилась ровно противоположным образом, что и повлекло необходимость для римских понтификов изыскивать аргументы для обоснования своих поспешных действий уже post factum.

Таким образом, вышеизложенное может быть рассмотрено как основание для предположения о существовании между Одоакром и Иллом совместного и согласованного плана, направленного на дискредитацию одного из ближайших сторонников Зенона – патриарха Акакия, в котором Одоакру отводилась роль тем или иным образом побудить римского епископа предпринять соответствующие действия в рамках канонического права, что в результате повлекло первый раскол между западной и восточной христианскими церквями, действительная первопричина которого тем самым обнаруживается лежащей исключительно в политической плоскости, и лишь неудача заговорщиков привела к действительному переходу этого раскола в плоскость каноническую и догматическую.

Отредактировано Alaricus (2016-09-26 22:55:27)

ADDITAMENTVM I

В конце 493 года папа Геласий, давая письменные наставления направлявшемуся с посольством в Константинополь магистру Фаусту о том, какие греками приводятся возражения против осуждения Акакия, в частности, сообщил, что те измышляют, будто бы «Акакий просил прощения, а мы оказались непреклонными. Свидетель, брат ваш и сын мой, сиятельный муж Андромах, который был нами обстоятельно проинструктирован, чтобы убедить Акакия, оставив упрямство, вернуться и возвратиться к общению с апостольским престолом, клятвенно свидетельствует, что хотя он с большим усилием побуждал его, так не смог к склонить тому, что правильно, как это ясно представляется из хода событий»[1].
Ещё в конце XVI века кардинал Бароний обратил внимание на то, что в выражении a nobis abundanter instructus est («был нами обстоятельно проинструктирован») под «нами» следует понимать a sede apostolica («апостольским престолом»), то есть Римскую церковь в целом, когда её возглавлял папа Феликс, но не позже, когда на его место был избран сам Геласий, поскольку к тому времени Акакий уже умер[2]. Бароний отнёс это событие к 485 году. 
Ему отчасти возражает Андреас Тиль, отмечая, что ничто не мешало Геласию дать наставления Андромаху и при жизни Феликса, поскольку он принимал в церковных делах самое активное участие. Тиль, впрочем, сам предостерегает от того, чтобы отвергать объяснение учёного кардинала, не предложив взамен другого, и напоминает, что и самого Феликса греки обвиняли в упрямстве из-за отказа простить Акакия[3].
Как бы то ни было, очевидно, что посещение Андромахом патриарха Акакия могло состояться не позже смерти последнего, наступившей 26 или 28 ноября 489 года. Таким образом, «проинструктированный» римским апостолическим престолом Андромах отправился в Константинополь ещё во времена правления в Италии Одоакра. Но был ли Андромах посланцем лишь римского престола?
До наших дней сохранились подлинные акты сиракузской курии о передаче доверенным лицам сиятельного мужа Пиерия (очевидно, того самого комита, который эвакуировал в Италию римское население Норика) подаренных ему королём Одоакром землевладений, расположенных на территории Сиракуз в провинции Сицилия. К этим актам в качестве правоустанавливающего документа приложена копия «страницы королевской щедрости» (pagina regiae largitatis) о пожаловании Одоакром Пиерию названных землевладений, датированной 15 днём до апрельских календ в консульство Пробина, т.е. 18 марта 489 года. Из содержания этого документа следует, что по приказу Одоакра его подписал магистр оффиций и королевский советник, vir illustris et magnificus Андромах. Данный документ был предъявлен представителями Пиерия магистратам равеннской курии и для удостоверения его подлинности соответствующий чиновник обратился к составившему документ нотарию Марциану, «поскольку магистр оффиций и советник господина нашего короля, сиятельный и великолепный муж Андромах, по королевскому приказу подписавший этот щедрый дар, уехал из этого города [т.е. из Равенны] в Рим»[4].
Если отождествить это лицо с тем Андромахом, который упомянут в письме папы Геласия, для чего имеются все основания по времени, месту и титулу, получается, что инструкции от папы Феликса (или его будущего преемника Геласия) по увещеванию Акакия получал один из высших гражданских чиновников Одоакра. Несколько странный выбор для возложения миссии по преодолению церковного раскола. Более того, нельзя исключать, что именно об этом лице идёт речь в трактате того же папы Геласия против сенатора Андромаха и прочих римлян, обвинённых в проведении языческого празднества Луперкалий[5]; в таком случае папский выбор становится ещё более сомнительным.
В этой связи представляется уместным предположить, что Андромах был отправлен в Константинополь не по выбору папы, а по решению Одоакра, и основной (или, по меньшей мере, официальной) целью посольства было не увещевание патриарха Акакия, а иная, вполне светская причина.
Как уже было упомянуто выше, в 488 году после четырёхлетней осады пал последний оплот союзника Одоакра Илла, который был казнён вместе со своим ставленником Леонтием; таким образом, военный мятеж против Зенона был окончательно подавлен. Не увенчалась успехом и попытка дискредитировать главную опору Зенона в церкви – патриарха Акакия. И хотя в конце 487 года Одоакру удалось разгромить подстрекаемых против него Зеноном ругов, обстановка становилась для него всё более угрожающей: осенью 488 года по соглашению с Зеноном из Фракии на завоевание Италии выдвинулись остроготы Теодериха Амала. В такой ситуации Одоакр посчитал за лучшее попытаться нормализовать отношения с Зеноном, и именно с этой целью в Константинополь было направлено посольство, которое возглавил Андромах.
Возможно, это было то самое посольство, о котором сообщает Иоанн Антиохийский[6], объявленной целью которого было официальное уведомление восточного императора об одержанной Одоакром победе над ругами и преподнесение ему подарков из числа захваченных трофеев[7]. Как показал Майкл МакКормик, Одоакр использовал сложившуюся практику, когда «местный командир победоносных римских войск посылал императору часть захваченных у противника трофеев. Иногда трофеи предназначались для показа в императорском триумфе, но чаще должны были служить «доказательством», «символом» победы. Отправляя этот σύμβολον верховному главнокомандующему, победоносный местный командир признавал и воздавал должное тому, кто был истинным victor ac triumphator, как значилось в его официальной титулатуре». Одоакр «не пытается подкупить Зенона, скорее он … стремится подчеркнуть своё реальное или потенциальное положение как лояльного императорского подчинённого. Отправляя Зенону символ победы, одержанной, по крайней мере, номинально, в имперских интересах, Одоакр исполнял обязанность римского полевого командира по отношению к верховному victor ac triumphator»[8].
Итак, Одоакр стремился продемонстрировать Зенону свою лояльность. Вполне вероятно, что на это же посольство было возложено поручение склонить к примирению и патриарха Акакия, инструкции для переговоров с которым Андромах и должен был получить от папского престола[9]. В таком случае, возможно, что именно за инструкциями для переговоров с Акакием отправился в Рим Андромах после 18 марта 489 года, когда его не смогли застать в Равенне представители комита Пиерия. Это даёт возможность предположительно датировать время посольства Андромаха в Константинополь весной 489 года. Конечно, руги были разгромлены Одоакром более чем за год до этого, но, видимо, не было обнаружено иного подходящего повода для демонстрации лояльности в рамках римских традиций. Косвенным подтверждением того, что посольство состоялось в 489 году, могут послужить слова папы Феликса в послании, направленном преемнику Акакия, новому константинопольскому патриарху Фравитте, с поздравлениями по случаю его избрания, т.е. в самом конце 489 или начале 490 года: non sumus pertinaces, sed dogmata paterna defendimus («мы не упрямы, но защищаем отеческие догматы»)[10], из которых можно заключить о недавних попытках достичь примирения с покойным патриархом.
Трудно судить о том, какие аргументы были использованы Андромахом в попытке достичь примирения с Акакием (который, как, вероятно, надеялся Одоакр, мог бы склонить к примирению и Зенона). Вряд ли такому примирению могла бы способствовать та позиция папского престола, которая нашла своё отражение в папских документах. Возможно, Одоакр попытался повлиять на эту позицию в сторону смягчения и именно эта попытка имелась в виду папой Геласием, который в письме епископам Дардании от 1 февраля 495 года упомянул, что «полагаясь на Бога, мы открыто не починились варвару и еретику Одоакру, обладавшему тогда властью в Италии, когда он приказал нечто такое, что не следовало совершать (aliqua non facienda)»[11]. Андреас Тиль полагает, что здесь Геласий имеет в виду тот самый изданный после смерти папы Симплиция указ Одоакра 483 года, запретивший проводить без обсуждения с ним выборы римского понтифика; Тиль считает, что этот указ, оглашённый и признанный не имеющим силы на римском синоде 502 года при папе Симмахе, вызывал чрезвычайное внимание духовенства во времена Геласия[12]. Однако такое толкование данного места вызывает сомнения. Непонятно, для чего в 495 году, уже после падения Одоакра, папа Геласий в послании к дарданским епископам мог упомянуть этот вопрос, да ещё в столь завуалированной форме. Кроме того, остаётся неясным, что в таком случае следует понимать под «открытым неподчинением варвару и еретику Одоакру». Вряд ли Геласий мог иметь здесь в виду, что его собственное избрание состоялось без согласования с Одоакром. Геласий был избран папой после смерти Феликса 1 марта 492 года, когда Одоакр уже почти полтора года был заперт в осаждённой войсками Теодериха Равенне и вряд ли мог в какой бы то ни было форме оказывать влияние на ход папских выборов. Ни во время этих выборов, ни позже в течение понтификата Геласия вопрос о признании недействительным этого указа Одоакра разрешён не был, иначе не возникло бы необходимости обратиться к нему на синоде 502 года. Отсюда следует, что вряд ли Геласий мог иметь в виду под aliqua non facienda указ Одоакра 483 года. Следует, кроме того, учесть, что в противопоставление (autem) своему открытому неподчинению приказу Одоакра Геласий приводит именно Акакия, который, хотя и мог внушить императору надлежащее поведение, не только не пожелал этого сделать, но даже благоприятствовал решениям императора, который следовал во всём его советам[13]. Кажется, здесь можно усмотреть скрытый намёк на связь между aliqua non facienda, которого требовал Одоакр и которому не подчинился Геласий, и поведением императора Зенона, на которого оказывал влияние патриарх Акакий.
Если изложенные выше соображения верны, то можно предположить, что Одоакр действительно пытался воздействовать на папу Феликса с целью заставить его пойти на примирение с Акакием, но успехом эта попытка не увенчалась. Андромах был вынужден руководствоваться в переговорах с Акакием непримиримой позицией папского престола, что, конечно же, не могло не повлечь их безрезультатности.
Аналогично завершилась и та часть посольства, целью которой была попытка примирения с императором Зеноном. Последний не то отверг предложенные Одоакром подарки из ругийской добычи, не то принял их[14], притворился довольным и даже поздравил Одоакра с одержанной победой, однако это никак не повлияло (да и не могло повлиять) на движение остроготов Теодериха Амала, и уже в августе 489 года Одоакр потерпел первое поражение в битве при реке Изонцо[15].

Таким образом, Одоакр принимал самое деятельное участие не только в провоцировании «акакианского» раскола, но и, после того, как всякая возможность достижения поставленных политических целей была утрачена, в попытке преодоления этого раскола. Однако на этот раз позиция папского престола оказалась непоколебимой, и эта попытка осталась безуспешной.